Традиционная форма половой социализации исходила из типа соответствия полоролевых образцов половой принадлежности ребенка: для мальчиков это маскулинная модель, а для девочек – феминная.

Половозрастная стратификация общества на протяжении длительного периода истории человечества вызывала необходимость раздельного воспитания детей, которая была продиктована жесткой поляризацией общественных функций мужчины и женщины и строгой иерархией половых ролей, когда считалось, что мужчина должен занимать социально более значимую позицию, а женщина — зависимую и подчиненную. Мальчика необходимо было готовить к будущей роли воина, вождя, жреца. Следовательно, освободить его от любых женских влияний и в первую очередь ослабить его идентификацию с матерью. Это достигалось путем физического удаления мальчика из родительского дома: ребенка передавали на воспитание в другие дома – родственников или вождей племени, отдавали в ученье. Это достигалось также с помощью социальных организаций — так называемых мужских домов, в которых мальчикам разного возраста надлежало ночевать под крышей особого жилища, где они выполняли некоторые виды совместных работ, общались, отдыхали. Половая социализация девочки проходила преимущественно в стенах родительского дома, подле матери и была направлена на приобретение определенных форм поведения и приобщение девочки к будущей роли жены и связанных с этим обязанностей.

В этой связи процесс половой социализации в современных условиях представляет собой явление, не имеющее, пожалуй, аналогов во всей предшествующей истории России. На формирование психологического пола личности и её черт в современных условиях наложили свой отпечаток изменения в общественном производстве и характере труда. К концу XIX — началу XX в. наметился, а в советское время развился маскулинный тип половой социализации, столь характерный для суровых времен, когда мужская модель поведения оказывалась более предпочтительной как для мальчиков, так и для девочек.

Ещё в 20-х годах прошлого века Россия была преимущественно крестьянской страной. Дети рождались и воспитывались в больших семьях, в которых мужчины и женщины имели традиционные для крестьянского уклада роли. За короткий период истории на протяжении жизни одного – двух поколений из семьи были совершенно выведены функции производства, образования и даже частично питания и воспитания (сады-ясли, продлёнки, интернаты). Сама семья уменьшилась до модели «родители – дети», а как никогда большая убыль мужского населения в виду социальных катаклизмов привела к появлению нового типа семьи «мать-одиночка – ребёнок», в которой женщина одновременно реализовывает обусловленные мужские роли. Всё это, с учётом эмансипации и последствий многолетней борьбы суфражисток за уравнение в правах, не могло не сказаться на изменении типа половой социализации в процессе формирования психологического пола в последние десятилетия, который можно было бы определить как инверсионный, т.е. маскулинный для девочек и феминный для мальчиков.

На общение с детьми всегда в той или иной степени переносится стиль отношений, существующий между полами. Американский отец всегда относится к дочери как к маленькой женщине, а к сыну – как к маленькому мужчине. Это проявляется и в речи: рассказывая о своей детях, он называет их: «мои девочки» или «мои мальчики». Российская женщина в этом случае всегда говорит «мой ребёнок»!

Может быть, поэтому у нас так много инфантильных, зависимых и пассивных мужчин и напористых, активных женщин. Инверсионный тип половой социализации приводит к формированию унисексуальной (или бисексуальной) модели психологического пола: наблюдаемый сегодня «унисекс» не только в одежде, моде, формах поведения, но и в психосексуальных пристрастиях – убедительное свидетельство этого процесса. Известный эксперт В.В. Абраменкова считает, что половая социализация по инверсионному типу по своей сути является прямым насилием над естественной природой ребенка и таит в себе определенную опасность для общества в целом, масштабы которой трудно предугадать.

Светлана Кунгурцева, Омск, 2004 г.
Обсуждение: Реформа образования
Школа: чем меньше, тем лучше