Вопреки ожиданиям участников и моим собственным, большую часть времени выступающие посвятили частным историческим и даже скорее биографическим реминисценциям, вопросам политического самоопределения и конфессиональным темам – в частности, христианству, которое за основу своей позиции взял Игорь Коновалов. Эта тема, традиционно, и вызвала наиболее резкие вопросы присутствующих, касающиеся «христианской агрессии», неоправданной и нелогичной политики храмостроения в Омске и вообще оправославовления региона. В остальном же и оппоненты, и участники были единодушны: перспектив у Омска нет, город без будущего. А Виктор Корб и вовсе уверен: не город это – Омск, «так сложилось просто».

В итоговом голосовании в диспуте выиграл Виктор Корб со счетом 4:2. Двое воздержалось. Я воздержался, так как не согласен с позициями обоих ораторов: позиция Корба по поводу архитектурного облика города мне близка, однако позиция относительно значимости и самоопределения Омска – нет; позиция же Коновалова по теме диспута мне ближе – крест ставить на Омске не стоит, а вот его моральные и прочие идеологические принципы далеки невероятно. Чего стоит только, на мой взгляд, опаснейший тезис Игоря Коновалова: «Для чего городу парки и площади? Я вот на улице с людьми не общаюсь, я производственник – и общаюсь на профессиональные темы на заводе. Омску нужны заводы, а не парки! Я вообще удивляюсь – столько людей гуляет на улицах, а кто же тогда работать будет?» Оратор вообще по ходу диспута объявил себя не только «производственником», но и «искусствоведом», «монархистом», «христианином», а также общественным деятелем, рьяно помогавшим губернатору в проекте Успенского собора, и человеком, который знает «всё, что утрачено». Да, православную культуру в Омске он назвал «маргинальной», сетуя на то, что очень мало, дескать, верующих, приходится трудно епархии…

На мой взгляд, вообще диспут был плохо подготовлен – прежде всего, ораторами, которые отнеслись к теме с изрядной долей иронии. Отсюда и непоследовательность выступлений и подмеченные мной выше несуразности. Виктор Корб также дал пару тем для анекдотов: «Мы с Игорем Коноваловым 20 лет назад были молодыми неформалами – демократами, теперь же мы оба – монархисты»; а в конце диспута и вовсе на основании географического положения Омска – на перекрестье железной дороги и Иртыша – вывел метафизический тезис – на Омске крест, мол, поставила сама природа. Или Бог?

Уважаемые коллеги, позволю себе не публиковать расшифровку всей этой занимательной дискуссии, дабы нас в будущем – участников – было в разы больше. С другой стороны, как уже сказал выше, не вижу особого смысла в публикации большей части диспута мимо темы. Вот краткие резюме обоих оппонентов, данные ими тезисно в конце, а также заключение Юрия Шатилова. Ниже – мой ответ выступавшим и моя личная позиция, коль скоро я уже озвучил свое несогласие с ними.

Тезисы участников: стоит ли ставить на Омске крест?

Игорь Коновалов: «Я не мыслю такими категориями. Мы ж не умерли, не заболели, и руки у нас не отсохли – как мы сами на себе будем ставить крест? Я считаю, вопрос так ставить не нужно: может кто-нибудь уедет, еще один завод закроется, кто-то отчается, кто-то сопьется, кто-то наоборот найдет в себе силы… Не может вдруг большой город-милионник как древние цивилизации – раз, и коллапс. Нынешние тенденции настораживают – движение скорее всего не в лучшую сторону, но оно пока не трагично. Но у меня есть еще много планов на дальнейшее, я никуда не собираюсь уезжать, прекращать свою деятельность профессиональную тоже. Возвращаясь к христианским истинам, как ведь нам советуют: делай что должен, и будь что будет».

Виктор Корб: «Омск – это не город, и крест на нем уже стоит. Инерция – историческая, культурная и прочих факторов – непреодолима. Я этот диагноз уже давно поставил, этой темой давно уже занимаюсь. Просто наш город – не совсем город, это некая территория, на которой так сложилось. В этом смысле он очень сильно отличается от городов. Это хорошая ямка, куда много затекло ресурсов, людей – так сложилось. А ямка глубокая, уникальная».

Юрий Шатилов: «Никакого диспута не получилось, редчайший случай в рамках ОК когда наблюдается единение оппонентов. И то, что оба выступающих на монархию согласны, и то, что оба крест решили поставить, только в одном случае крест православный, в другом – фигуральный… Никакого будущего, конечно, у города нет. Но может быть это замечательная идея для позиционирования: Омск – это территория, где возрождается все прежнее. Сюда будут приезжать и смотреть. Здесь будет все разрушено кроме храмов – потому что под каждым зданием можно что-нибудь найти, какое-нибудь кладбище. И «Маяковский», вертеп разврата снести надо и на его месте что-нибудь такое построить. И это может быть даже хорошо, для православных всего мира – я не знаю. Только здесь ничего нового нельзя построить. И действительно, не может сейчас власть ничего нового измыслить – она ищет в прошлом, и именно крест и находит – ничего другого ведь там нет. Мы доживаем здесь. Только из города-миллионника мы станем заповедником… И про дорожки велосипедные – будут, будут по ним ездить какие-то барышни, но если не дай бог ноги голые – будут сечь беспощадно».

Ответное выступление

Итак, сначала про крест географический, замеченный Виктором Корбом: Омск стоит на перекрестье реки Иртыш и Транссиба. На самом деле, едва ли не половина крупнейших городов страны стоит на таком перекрестье в силу двух причин: большинство рек текут с юга на север или севера на юг, а железная дорога – Транссиб - построена была, чтобы соединить Восток с Западом. В частности, нынешняя экономическая столица региона – Новосибирск точно так же стоит на перекрестье Транссиба и реки Обь, однако местным журналистам или краеведам и в голову не придет ставить на этом основании крест на городе. Более того, думаю, и сам Виктор Корб согласится здесь, что мысль нелепая – Новосибирск уж никак не назовешь городом без перспектив.

Однако вот где «так сложилось» - так это в Новосибирске: если Омск стал городом традиционным способом – сначала краеведы нашли хорошее место для города, затем царь издал указ о его строительстве, затем появился острог, военно-политический центр, затем город стал столицей целого Степного края, а после – миллионником, одним из самых больших городов страны; то Новосибирск был сделан городом по прихоти кремлевских начальников, которым нужна была новая столица в Сибири – так маленький поселок, построенный на перекрестье ЖД и Оби, за два десятилетия стал важнейшим городом региона. Сюда свозили все – людей, заводы, культуру, оркестры и филармонии, школы и университеты, вбухивали огромные деньги – и результат налицо – рекорд Новосибирска не перебит никем – за 70 лет вырасти до миллионника! (Чуть было не случилось такое же чудо с Набережными Челнами, там за 30 лет около 800 000 человек населения выросло, но «Камаз» встал, и рекорд не получился…) Да, инфраструктура сейчас в Новосибирске развитее, никто не спорит. Но ведь и там был провал – в 90-е наука осталась без финансирования, заводы так же обанкротились и пошли с молотка, активная молодежь повалила в столицы… Однако местная власть придерживается других, демократических если хотите, принципов развития города, поэтому сюда стекаются лучшие молодые умы со всей Сибири и Дальнего Востока. И… остаются здесь! Я уже писал на этом сайте о патриотичности новосибирского бизнеса, большинство представителей которого родились даже не в Новосибирске, а на Сахалине, в Иркутске, Барнауле, Казахстане… Есть ли такие примеры в Омске? Но об этом чуть ниже.

В ходе диспута вдруг всплыла тема самоопределения Челябинска – города, который живет своими заводами и добычей, и почти не уделяет внимания культуре. Ораторы вспомнили, что в Челябинске есть лишь центральная улица, где можно прогуляться вечером – больше мест для отдыха нет. Так, да не так. Челябинск как раз в последние годы занялся развитием парковых зон и зелеными посадками, тогда как – чему я был неприятно удивлен – в Омске начали вырубать деревья повсеместно, а также убрали огромное количество лавочек с улиц и скверов. Но еще – ведь Челябинск обрел свой бренд. И закрепил его на своем гербе: символ города – верблюд. Челябинск когда-то был узловым городом на пути торговых караванов – так же как и сейчас он является крупнейшим перекрестьем всего наземного транспорта на границе между российскими Европой и Азией. Это ли не сильный бренд? К слову, в Омске еще сто лет назад так же ходили верблюды, однако вряд ли кто из омичей кроме краеведов знает об этом. Что же изображено на гербе Омска, позвольте? Сегодня официально восстановлен герб образца 1785 года, где Омск объявляется фактически придатком Тобольска. Где сейчас Тобольск на общественно-политической карте страны, и где Омск, коллеги? Это вопрос к брендингу.

Надо сказать, что, несмотря на «традиционный» путь становления города, Омск все же – во многом случаен. Конечно, краевед Ремизов еще в 17 веке нашел это место удачным для построения города, и город здесь бы появился в любом случае. Конечно, это понимали местные жители всегда, так как – любой историк вам это подтвердит – здесь люди жили со времен палеолита. Однако непосредственная биография Омска такова: основатель города Иван с труднопроизносимой фамилией получил от Петра указ пойти в джунгарские степи, добыть там золота и построить город-укрепление. Иван же был изгнан джунгарами с того места, где уже начали возводить крепость его казаки, и, не найдя золота, вынужден был возвращаться восвояси ни с чем. А без города – значит без головы. Вот и построил Иван город где никого не было – ни джунгар, ни каких других опасных кочевников. Неудачник построил военную крепость, на которую ни разу никто не напал. Краеведы говорят – мол, она была слишком мощно укреплена. Но может быть, она просто никому не нужна была? Ведь полезных ресурсов здесь, в степи, не было. Неудачник Иван построил к тому же крепость на левом берегу Оми – так, что при паводке и прочих осенне-весенних ненастьях крепость оказывалась отрезанной от остальной России и при необходимости не могла получить помощь. Поэтому когда Омск решено было сделать столицей региона – крепость сломали и построили на правом берегу Оми.

К чему это я? К тому, что, уважаемый Виктор, не «так сложилось» с Омском – нормальная у него история становления города. А согласно распространенным в искусствоведческих кругах теориям о «метафизике места», биография и ландшафт характерно влияет и на атмосферу города, и на его «ментальный генотип», задавая именно тональность развития в целом. Омск имеет эту тональность – троекратное неудачество. Потому и сказочник Ершов, как принято сегодня считать, немало в своих сказках рассказывает об Омске – и о пяти озерах, и о неудачнике, который вдруг благодаря сказочному коньку становится удачником. Вот этого сказочного конька то и не хватает, по всей видимости, Омску. Да, конек то, собственно был. 1918 год – здесь на сайте уже не раз обсуждали эту тему. Ведь Колчак – самая заметная страница в истории нашего мегаполиса. Знаковая. Но как советская власть отказалась помнить эту историю, так и нынешняя – местная – все кокетничает с ней, осторожничает. Зачем помнить, мол, у нас же православие есть! И эта страничка с Колчаком – тоже получается из разряда неудачничества. Так же, как и страничка с Достоевским, Анненским, Кутиловым, Кочергиным и бог знает с кем еще…

Теперь о памяти. Вы знаете, город на Иртыше – действительно город, в котором слишком много было всегда сумятицы, перепетий, контрастных страниц – так, что новой власти приходилось постоянно переписывать историю края. А потому и истории то не сохранилось. Вот вы, коллеги, говорите о будущем. Но будущее невозможно без памяти о прошлом – и тут я согласен тезисно с Коноваловым. Правда, помнить историю нужно не избирательно, а объемно – цельно. Конфессиональная архитектурная и идеологическая агрессия, о которой говорили на диспуте, к сожалению, тяжкое бремя России с незапамятных времен, в этом смысле Коновалов и его соратники последовательны. Однако, простите, Россия – светское государство, к тому же Россия – не республика, а Федерация! О каком же христианском прошлом может идти речь, когда едва ли не половина входящих в РФ автономий и республик – мусульмане и буддисты? А кто жил и живет на территории Омской области изначально – татары, сарматы, казахи… Разве это не разжигание межнациональной розни с самых верхов? Я об этом тоже уже писал – в своем блоге. Не буду растекаться далее мыслью по древу – но коль мы решили быть государством, причем современным, и коль уж мы хотим, чтобы нас уважали – значит, надо уважать самих себя, своих братьев, своих родных. А строить в центре города православные новоделы на деньги несогласных с этим решением налогоплательщиков, жестоко ломая существующие в городе традиции и культурные стереотипы – это никак не уважение ни себя, ни своих граждан, ни своей страны. Здесь я согласен с Виктором Корбом – тем более, что в свое время я инициировал поднятие этого вопроса в общественности после скандального увольнения омского журналиста Александра Твердовского в 2005 году за вопрос губернатору - почему тот не проводит обещанный референдум по строительству Успенского собора. 30 журналистов и редакторов Омска, в том числе и часть членов Омского Клуба, подписали наше обращение в Союз Журналистов и Полпреду Президента по этому вопросу тогда. Однако это другая тема, которая касается уже свободы слова, печати и гласности – в Омске она до сих пор тема «табу». И тема отдельного диспута, а лучше – отдельных действий.

Обсуждение на Форуме: «Актуальные вопросы развития Омска в культурологическом плане».